Вопрос: Владимир Геннадиевич, в последние месяцы отношения между Россией и Чехией омрачены историей с демонтажом памятника советскому маршалу И.С.Коневу. Сообщила ли Прага о дате консультаций с Москвой по актуальным вопросам двусторонних отношений, о проведении которых было заявлено в связи с этой ситуацией?
Ответ: Пока каких-то предложений о датах от чехов не поступало. Очевидно, что проведение таких консультаций назрело, так как российско-чешские отношения в последнее время существенно деградировали, и не по нашей вине. К сожалению, создается впечатление, что партнеры явно не заинтересованы в предметном разговоре и исправлении сложившейся ситуации.
Возможно, что и факторы «извне» воздействуют на образ мышления властей Праги. Чего стоит решение чешского правительства выслать из страны двух сотрудников Российского центра культуры, причем, как признается самими чехами, без претензий к ним. Такой подход мы терпеть не будем.
Вопрос: По словам инициатора демонтажа, старосты района О.Коларжа монумент разместят в создаваемом властями города Музее памяти XX века. Намерена ли в таком случае Россия выкупить памятник?
Ответ: Исходим из того, что чешская сторона нарушила положения правоустанавливающего базового двустороннего документа – Договора о дружественных отношениях и сотрудничестве между Российской Федерацией и Чешской Республикой от 1993 г., а именно его статьи 21, которая обязывает обеспечивать сохранение, уход и доступ к воинским памятникам, в том числе расположенным вне захоронений.
Решение властей района Прага-6 о том, чтобы после демонтажа памятника, по сути, упрятать его в каком-то депозитарии с последующим размещением в несуществующем музее, считаем глумлением над памятью об освободителях Праги. Что касается возможности выкупа монумента, то рассматриваем это в качестве крайней меры. Памятники сохраняют свой смысл и значение в привязке к тем местам, где происходили исторические события, в честь которых они установлены. Но не исключены любые варианты в условиях, когда местные и центральные власти отказываются от разрешения ситуации.
Вопрос: Перейдем к разговору о Польше, с которой у Москвы на протяжении последних лет отношения, мягко скажем, непростые. Ранее президент страны А.Дуда подписал новую стратегию национальной безопасности, где в качестве самой большой угрозы для Польши указывается «агрессивная политика России». Как МИД России оценивает такое заявление?
Ответ: Правящие круги Республики Польша уже давно воспроизводят мантру о якобы проводимой Россией «агрессивной политике». Налицо сознательный отказ Варшавы от выстраивания с нами конструктивных и добрососедских отношений. Польское руководство, заложив в основу документа государственной важности изначально пропагандистский тезис о мнимой «российской угрозе», в очередной раз продемонстрировало удручающе низкий уровень ответственности за последствия перед своим народом и союзниками. Уверены, что возведенная в ранг государственной политики русофобия вряд ли сможет гарантировать надежность Польши как разумного партнера в противостоянии реально существующим, общим для всего человечества вызовам и угрозам – от борьбы с пандемией до вопросов международной разоруженческой повестки.
Вопрос: Возможен ли полный отказ от использования польского участка газопровода «Ямал-Европа» при транзите российского газа? Какие маршруты могут быть использованы вместо него для сохранения объема поставок?
Ответ: Наши польские соседи переводят в политическую плоскость и экономические вопросы, в том числе даже в тех сферах, где в течение длительного времени сотрудничество носило взаимовыгодный характер. В Варшаве пытались спекулировать на том, что Москва якобы ненадежный поставщик газа. Мы доказали за десятилетия собственную деловую репутацию. Так что стремление Варшавы изменить действующую схему транзита газа в Европу, по оценкам наших специалистов, иррационально в первую очередь для самой Польши, теряющей стабильный источник дохода путем перевода на биржевой принцип схемы контрактирования мощностей пересылки.
Безусловно, существующие возможности по использованию газовой инфраструктуры, в том числе альтернативные польскому маршруты, гарантируют бесперебойную подачу этого энергоресурса потребителям в ЕС. Какой именно из маршрутов может быть задействован, будет решаться исходя из меняющейся рыночной ситуации. Ясно одно – у российской стороны есть выбор. А вот польским партнерам предстоит еще объяснять, почему они хотят за счет других европейцев реализовывать свои не подкрепленные экономическими соображениями политические метания.
Вопрос: Ранее посол США в Польше Дж.Мосбахер заявила, что американцы могут передислоцировать свое ядерное оружие из Германии в Польшу. Как Москва отреагирует на подобные действия, если они будут реализованы?
Ответ: Такое заявление со стороны американского посла скорее является штрихом к отношениям между США и ФРГ, а также реакцией на внутриполитические дебаты в Германии относительно необходимости складирования чужих ядерных арсеналов на ее территории. Не давая оценок конкретным инициативам зарубежных государств в рамках военно-политических блоков, можно отметить, что использование средств давления на партнеров и противопоставление одних союзников другим – неконструктивный путь. Тем более парадоксально, что в таких ситуациях добровольно и с рвением к делу подключаются третьи страны – в данном случае Польша. Какой бы военный потенциал, угрожающий нашей стране, ни был дислоцирован на польской территории, компетентными российскими структурами будут приняты исчерпывающие ответные меры.
Вопрос: Хотелось бы также затронуть тему российско-германских отношений, так как недавно был дан очередной информационный повод. Посла России в ФРГ С.Ю.Нечаева вызывали в МИД Германии в связи с делом о хакерской атаке на Бундестаг. Ранее канцлер А.Меркель назвала кибератаку «неприятной» в контексте ее усилий развивать хорошие отношения с Россией. Насколько, на Ваш взгляд, эта история повлияет на отношения Москвы и Берлина?
Ответ: Голословные спекуляции о мнимой причастности России к хакерской атаке на немецкий бундестаг звучат из Берлина уже целых пять лет. Инцидент якобы имел место в 2015 году и произошел вскоре после неожиданного закрытия германскими правоохранительными органами следствия по делу о прослушивании спецслужбами США телефона Канцлера Германии А.Меркель.
За все это долгое время немецкие власти никаких доказательств вины нашей страны не предъявили. Не предоставили они их и нашему послу в ходе упомянутой Вами беседы в МИД ФРГ. Мы неоднократно предлагали германским контрагентам предметно и на основе фактов обсудить их претензии в рамках двусторонних переговоров, но они от такого разговора неизменно уклонялись. Встает резонный вопрос, почему?
Теперь Берлин ссылается на некие вновь открывшиеся «надежные свидетельства» причастности России к этой кибератаке, которые, по сообщениям немецких СМИ, якобы были получены от спецслужб США.
Если германская сторона на самом деле располагает поступившими из Вашингтона документальными подтверждениями чьей-либо вины, то мы готовы рассмотреть эти материалы. Их непредъявление мы будем трактовать как огульное обвинение России.
Вопрос: Великобритания уведомила Россию о новой системе тарифов UK Global Tariff. Она будет действовать с 2021 года в торговле с Россией и другими странами, с которыми у Лондона нет соглашений о преференциальной торговле. Возможен ли запуск двусторонних переговоров о либерализации торгового режима двух стран теперь, когда Великобритания вышла из ЕС?
Ответ: Да, действительно, система вступит в силу после окончания переходного периода в рамках «брэкзита», то есть с 1 января 2021 г., заменив собой Общий внешний тариф ЕС. Вопреки сохраняющимся политическим сложностям в наших отношениях, Великобритания неизменно входит в число основных внешнеэкономических партнеров России. «Брэкзит» может стать стимулом для укрепления двусторонних связей, включая формирование максимально понятных и простых правил во взаимной торговле. С учетом этого уделяем особое внимание тем мерам, которые в новых условиях принимает британское правительство для повышения привлекательности собственного рынка для иностранных экономических операторов и обеспечения предсказуемости инвестиционного климата.
Наши профильные ведомства готовы к контактам с британской стороной по данной тематике, а также к возобновлению работы тех обкатанных двусторонних механизмов – Межправительственного комитета по торговле и инвестициям и Энергетического диалога высокого уровня, которые призваны обсуждать такие темы и содействовать развитию торгово-экономического сотрудничества.
Вопрос: Обращались ли страны Северной и Центральной Европы, а также Прибалтики к России за помощью в борьбе с коронавирусом? Получала ли Россия помощь от этих стран?
Ответ: В условиях пандемии коронавируса как никогда востребована международная координация усилий по борьбе с этой глобальной угрозой. Между Россией и Германией, в соответствии с договоренностью президента Владимира Путина и канцлера Ангелы Меркель, налажен экспертный диалог по вопросам противодействия распространению COVID-19. В рабочем контакте находятся наши министры здравоохранения, а также Роспотребнадзор и германский Институт инфекционных заболеваний имени Коха. По линии министерств здравоохранения взаимодействие осуществляется также с Австрией.
В соответствии с договоренностью президентов России и Финляндии Владимира Путина и Саули Ниинисте с 17 марта создан прямой канал связи через посольства в Москве и Хельсинки по обмену актуальной информацией для координации действий полномочных служб наших стран по борьбе с распространением новой коронавирусной инфекции.
Аналогичный механизм оперативного обмена информацией был создан также с Эстонией – об этом 17 марта условились в телефонном разговоре президенты Путин и Кальюлайд. Практические вопросы взаимодействия — за специалистами.
Вопрос: Ранее в ходе министерской встречи Совета государств Балтийского моря (СГБМ) Россия выступила за возобновление встреч глав правительств стран региона Балтики. Известно ли об ответной реакции других стран Балтийского региона на это предложение?
Ответ: В ходе прошедшей 19 мая министерской сессии СГБМ Россия предложила ряд мер по укреплению балтийского сотрудничества, повышению его устойчивости в условиях меняющегося мира. В их число входит возобновление встреч глав правительств государств региона. До 2012 года такие саммиты проводились регулярно и позволяли обсуждать на высшем уровне весь комплекс вопросов сотрудничества на Балтике, вырабатывать стратегические решения, охватывающие архитектуру взаимодействия в регионе во всей ее полноте. Нам удалось закрепить возможность созыва подобных встреч в новой редакции уставных документов СГБМ, одобренной министрами иностранных дел на сессии Совета. Их проведение требует насыщенной повестки дня с весомым политическим содержанием. Российские предложения закладывают солидную основу для такой работы. Прежде всего речь идет о подготовке нового стратегического документа для Балтийского региона, который определил бы цели и задачи нашего взаимодействия на период до 2030 года. Надеемся, что наши призывы в итоге были услышаны партнерами. Литва, к которой в июле нынешнего года перейдет председательство в СГБМ, обозначила разработку нового стратегического документа в качестве одного из приоритетов деятельности Совета на ближайший год.
Эта публикация на сайте МИД