Интервью Постоянного представителя России при ООН В.А.Небензи международному информационному агентству «Россия сегодня», 21 сентября 2020 года

Вопрос: Впервые в истории ООН неделя высокого уровня будет проходить, по сути, в гибридной форме. Есть ли хоть какие-то преимущества у такого формата по сравнению с традиционным? С кем у российской стороны ожидаются двусторонние встречи “на полях” нынешней недели высокого уровня?

Ответ: Действительно, пандемия внесла свои коррективы в функционирование штаб-квартиры Всемирной организации. Это стало вызовом для ООН, ведь от нее потребовались беспрецедентные решения вопросов осуществления деятельности штаб-квартир и полевых присутствий в таких неординарных условиях. Мы также были вынуждены приспособиться к удаленному режиму работы. Такой формат, конечно, не лишен определенных плюсов. Ведь, по сути, он позволяет значительно сэкономить время на логистику, перемещения, организовывать встречи в виртуальном пространстве. Однако никакие видеоконференции не могут полноценно заменить очные встречи и доверительные контакты, которые являются неотъемлемой частью дипломатии.

К сожалению, пандемия помешала делегациям из столиц государств-членов ООН принять участие в неделе высокого уровня юбилейной 75-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН.

Тем не менее постепенно нормализующаяся обстановка в Нью-Йорке позволяет надеяться на проведение все большего числа мероприятий в очном формате. Безусловно, при том понимании, что эпидемиологическая ситуация не ухудшится.

Как бы то ни было, даже в период небывалых вызовов, с которыми мы столкнулись, неделю высокого уровня, пусть и в виртуальном формате, никто не отменял. Значимые политические мероприятия и двусторонние контакты в привязке к ней состоятся, пусть даже и в виртуальном режиме.

Вопрос: В феврале истекает договор СНВ-3. Пока, согласно официальным сообщениям, особого прогресса в переговорах с американцами нет. Не считает ли Россия целесообразным обсудить на площадке СБ проблему продления СНВ-3, учитывая, что после 5 февраля 2021 года эта проблема станет угрозой всему человечеству?

Ответ: СНВ-3, как и его предшественники, — двусторонняя договоренность, поэтому вопросы, связанные с ее продлением, в конкретном плане обсуждаются в двустороннем формате. Как вы понимаете, там много своих технических, военных и политических нюансов.

Мы, конечно, заинтересованы в продлении договора, воспринимая его в качестве одного из важнейших элементов стратегической стабильности. Говорим американским коллегам, что его непродление будет крупной ошибкой. Если договор все же не будет продлен, мы найдем эффективные способы себя защитить.

Но с глобального угла такое развитие событий – еще один тревожный симптом деградации ситуации в сфере стратегической стабильности. Это лишь часть глобальной проблемы разрушения действующих режимов контроля над вооружениями, разоружения и нераспространения. К сожалению, мы получаем все больше свидетельств того, что за попытками США демонтировать систему договоренностей в этой сфере на самом деле стоит желание получить полную свободу рук для проецирования и применения силы.

Безусловно, мы этим попыткам активно противостоим, в том числе в ООН. Предлагаем конструктивную повестку дня, которая нацелена на сохранение и укрепление международно-правовой архитектуры безопасности. Например, в прошлом году Генассамблея ООН по нашей инициативе приняла практически единогласно резолюцию в поддержку укрепления и развития системы действующих договоров в области КВРН. Она призывает государства-члены ООН к полному и строгому выполнению действующих соглашений в этой сфере, а также поддержанию их целостности. Запрос на эти меры сейчас в мире как никогда высок, и подавляющее большинство государств высказалось в поддержку нашего подхода. Рассчитываем, что в этом году наша инициатива так же будет единодушно поддержана.

Вопрос: Как Совет Безопасности будет реагировать, если США в одностороннем порядке начнут выполнять санкции ООН, ранее снятые с Ирана в рамках договоренности по СВПД?

Ответ: Действовавший в отношении Ирана санкционный режим отменен пять лет назад принятием Советом резолюции 2231, то есть сейчас ни о каких “ооновских санкциях” речь идти не может.

Что касается предпринятых в августе попыток США восстановить их действие (запустить так называемый снэпбэк), то в августе СБ ООН уже однозначно высказался на этот счет. Подавляющее большинство членов Совета, включая его председателя, считают их нелегитимными. Это мнение практически все члены СБ выразили как в письмах на имя председателя, так и в ходе заседания 25 августа по ближневосточной проблематике. Все это официально зафиксировано в соответствующих документах СБ.

В Совете есть прочное общее понимание, что с выходом из СВПД американская сторона утратила все права на использование механизмов резолюции 2231. Как бы коллеги из Вашингтона последние пару месяцев ни старались доказать обратное, никакого “снэпбэка” с американской подачи не было.

Конечно, можно ожидать, что вопреки мнению большинства в СБ, международному праву да и вообще здравому смыслу США попытаются сами, на практике, ввести ограничения против Ирана, ссылаясь на “бездействие” ООН. Ведь с самого начала было понятно, что реальная подоплека всех действий Вашингтона в организации по иранскому вопросу – найти новые рычаги и обоснования для своей тактики максимального давления на эту страну. Но тогда надо будет называть вещи своими именами: любые дальнейшие действия США будут не соблюдением каких-то мифических “ооновских санкций”, а новыми нелегитимными односторонними мерами давления против Ирана, нацеленными на его удушение.

Дискуссия в СБ четко показала, что США в своем упорном стремлении наказать Иран изолированы, их не поддерживают даже ближайшие союзники. Все понимают, что это тупиковый путь, который никаких выгод никому, включая самих США, не принесет. При этом он еще больше накалит обстановку в регионе. Понятно, что сейчас позицию США во многом определяют внутренние предвыборные факторы. Но мы надеемся, что наступит время, когда эти соображения все же уступят место прагматичному и разумному разговору, в том числе на основе наших известных предложений по деэскалации в Персидском заливе. Мы, со своей стороны, держим эту опцию на столе и к такому разговору готовы. Заинтересовано в нем, как показывают наши контакты, большое количество стран, включая государства региона.

Вопрос: Василий Алексеевич, вы и ряд ваших коллег по СБ призывали генерального секретаря ООН как можно скорее назначить спецпредставителя по Ливии. Почему до сих пор этого не удавалось сделать? Страны Запады обвиняют Россию в отправке наемников в Ливию – эта информация неоднократно опровергалась Москвой. Есть ли у вас данные о том, наемники каких стран и в каком количестве действуют сейчас в Ливии?

Ответ: Пост спецпредставителя генсекретаря по Ливии остается вакантным уже полгода с момента ухода с него Гассана Саляме. Мы действительно настойчиво призывали и призываем генсекретаря назначить своего представителя как можно скорее, в том числе исходя из того, что ООН принадлежит центральная роль в ливийском урегулировании. В последнее время было озвучено несколько инициатив, направленных на стабилизацию обстановки в Ливии, среди которых так называемая “Каирская декларация”, план главы Палаты представителей Агилы Салеха. Все эти идеи могут лечь в основу усилий по успокоению обстановки “на земле”, в поддержку установления устойчивого режима прекращения боевых действий. Но собрать все предложения воедино, обеспечить их реализуемость и, что самое главное, согласовать с ливийскими сторонами, должен один центр – ООН в лице спецпредставителя.

15 сентября принята резолюция СБ о продлении мандата миссии ООН по поддержке в Ливии. Она предусматривает модификацию структуры ооновского присутствия в Ливии, а именно, что миссию отныне будет возглавлять спецпосланник генсекретаря. Идея в том, чтобы он был сфокусирован непосредственно на политическом процессе, задаче оказания посреднических услуг ливийским сторонам, а также активнее взаимодействовал с внешними игроками. С учетом влияния ливийского конфликта сразу на несколько регионов – Средиземноморье, Африку, Ближний Восток, – в Ливии пересекаются интересы очень многих стран. Важно консолидировать весь этот “внешний периметр”. Проще говоря, чтобы не получилось, как в известной басне, когда лебедь, рак и щука тянут процесс ливийского урегулирования в разные стороны, а, по сути, тормозят его. Вот эту задачу СБ и хочет поручить спецпосланнику. Предполагается также, что его заместитель – координатор МООНПЛ – будет помогать ему, одновременно освобождая своего начальника от повседневных административных обязанностей по управлению миссией и по выполнению других задач, связанных с содействием Ливии.

Рассчитываем, что такое решение СБ сдвинет с мертвой точки назначение спецпосланника генсекретаря, которое и так было неоправданно затянуто из-за позиции некоторых членов Совета. Россия поддерживала кандидатов, которых генсекретарь предлагал ранее. Важно, чтоб кандидатура спецпосланника была приемлема для ливийских сторон. В любом случае, будем настраивать генсекретаря и коллег по СБ на скорейшее назначение спецпосланника.

Что касается обвинений о якобы “деструктивной роли России” в ливийском урегулировании, то мы уже неоднократно комментировали эту тему. Наши западные коллеги в основном ссылаются на информацию группы экспертов Комитета 1970 СБ по Ливии. Примечательно, что доклады группы экспертов, где говорится про нашу страну, вопреки их закрытому характеру постоянно “сливаются” в прессу. Мы эту информацию видели и можем с уверенностью сказать, что большей частью она построена на основе непроверенных или подтасованных данных и направлена на дискредитацию политики России на ливийском направлении. Это очевидный заказ. При этом у нас нет сомнений относительно западного происхождения некоторых неназванных источников, на которые ссылаются эксперты. Это те же самые западные страны, которые в 2011 году и разрушили ливийскую государственность, спровоцировали продолжающийся до сих пор кризис.

Кстати, в докладах фигурируют и граждане западных стран, и этот момент наши западные коллеги принципиально обходят молчанием. У нас есть информация о присутствии в Ливии западных военнослужащих и частных военных компаний. Они занимаются разведкой, снабжением различных ливийских группировок оружием и их тренировкой, охраняют объекты, принадлежащие западным странам и компаниям, занимаются вербовкой и отправкой в Ливию наемников. Так что мы бы рекомендовали нашим западным коллегам прекратить лицемерие и антироссийскую кампанию в СМИ, а ооновской группе экспертов – подходить к своей работе профессионально и беспристрастно.

Вопрос: Больше года назад Россия представила свою Концепцию коллективной безопасности в Персидском заливе. Тем не менее партнеры по Совету Безопасности до сих пор не высказали четкой позиции по этому предложению Москвы, как и по ряду других инициатив (из недавнего – призыв провести саммит “пятерки” постоянных членов СБ ООН с участием Германии и Ирана). Как вы можете объяснить такую пассивную позицию коллег по СБ?

Ответ: Я бы хотел начать с того, что наши инициативы по безопасности в Персидском заливе “долгоиграющие”, они рассчитаны на стратегическую перспективу. Это не какой-то волшебный рецепт быстрого решения всех накопившихся проблем, а приглашение к диалогу, который потребует длительной, кропотливой и, скорее всего, непростой совместной работы.

На самом деле наша концепция разработана уже давно. Но в последнее время с учетом роста тревожных процессов в регионе она стала еще более актуальной. Поэтому мы посчитали правильным вновь пригласить международное сообщество к поиску коллективных решений проблем региона. Убеждены, что урегулированию конфликтов препятствует то, что на первый план выходят односторонние действия, зачастую не подкрепленные никакими легитимными основаниями. Это подрывает межгосударственное доверие, наносит урон репутации ООН и ее Совета Безопасности.

Необходимо признать, что попытки изолированно, без увязки с общим региональным и историческим контекстом заниматься решением отдельных конфликтов бесперспективны. Современная реальность диктует необходимость всеобъемлющего, широкого взгляда и выработки единых правил игры. Примеров для этого в истории предостаточно, например, “хельсинкский процесс”. Наша концепция, а также другие инициативы, в том числе проведение упомянутого вами саммита, – это приглашение к инклюзивному диалогу. То есть “за бортом” не должны оставаться страны региона, судьба которых и обсуждается. Сейчас невозможен сценарий, при котором, скажем, Россия и США поговорят и вдвоем “порешают все вопросы за всех”. Мы за равноправный диалог, причем не только на уровне великих держав. Страны региона – наши равноправные партнеры. Мы, кстати, за то, чтобы как раз они брали в свои руки инициативу по политико-дипломатическому решению проблем в своих взаимоотношениях. А Россия, США, Китай с учетом их роли в поддержании стратегического мира и безопасности, члены СБ, европейские государства – выступали бы гарантами и оказывали посреднические усилия.

Процесс обсуждения наших инициатив идет. Мы видим, что интерес к нашим предложениям как у коллег в СБ, так и в регионе весьма высокий. Мы прекрасно понимаем, что партнерам нужно время, чтобы переварить наши предложения. Поэтому торопить никого не будем. Самое главное – есть общее понимание, что нужно искать конструктивную альтернативу эскалации, договариваться.

Мы, со своей стороны, остаемся открытыми к подключению к нашим усилиям и инициативам региональных и международных игроков. Продолжим контакты с региональными организациями – Лигой арабских государств, Организацией исламского сотрудничества, Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива, – с которыми у нас выстроены стратегические и прагматичные отношения.

Эта публикация на сайте МИД